Средиземка-4
Военно-морская база США - на Кубе.
С пятнадцати лет мне довелось не раз ходить на советских судах, под «Серпастым и молоткастым» - красным флагом СССР!.. В родном Баренцевом море, а далее – по всему миру, в качестве штурмана дальнего плавания.
Мы – члены экипажа ТР (транспортного рефрижератора), управления «Севрыбхолодфлот», и не замечали - собственного Флага. Поднимали утром и спускали вечером – даже при плавании в открытом море. Воспринимали этот уникум, как данность. Обыденное дело - при несении вахты.
Бывали и провокации, в отношении советских судов – под Красным флагом. Идем мы рейсом «Мурманск – Сантьяго-де-Куба». Впервые в жизни я узнаю, а мне двадцать лет, что кубинская Гуантанамо – это Военно-морская база США!.. Как же так, социалистическая Куба – и база Соединенных штатов Америки?!..
- Борис Захарович, - обращается ко мне капитан нашего ТР «Виктор Лягин», - проложите курс – мимо «Гуантанамо».
Я смотрю на морскую карту, и понимаю всю нелепость капитанского распоряжения. «Гуантанамо» – это штурманский кошмар.
- Игорь Александрович, - обращаюсь я к капитану. – Этот район закрыт, он объявлен районом ракетно-артиллерийских стрельб!..
Капитан – старый пижон, смотрит в бинокль на военно-морскую армаду ВМС США (крейсера УРО, эсминцы, БПК - Большие противолодочные корабли, тральщики, торпедные катера). Они стоят на рейде ВМБ США «Гуантанамо», и повторяет свою команду:
- Проложите курс, как я сказал! – я был молод, но замечаю, что на лице нашего капитана не дрогнул ни один мускул. Такой эмоции сыграть невозможно. Теперь это я понимаю, как режиссер «ВОЕН – ТВ».
Интеллигентный с виду, капитан Тарасов имел в себе железный стержень ветерана «Мурманского тралового флота». Стержень этот ставил наш теплоход под возможный удар любого огневого средства ВМС США.
- Мне известно, Борис Захарович, о запрете «НАВИМ-НАВИП» морского плавания в этом районе, - смотрит на меня лысеющий капитан. – Однако я обязан считать и народные денежки.
Позвольте мне сделать пояснение для тех, кто не посвящен в основы морского судоходства. Чтобы навредить советско-кубинскому взаимодействию, американцы закрывали огромный район Карибского моря.
В результате советские транспорты вынуждены были делать огромный крюк, в 600 морских миль, огибая квадрат ракетно-артиллерийских стрельб. Это все плохо действовало на капитанов ТР, которые везли на Кубу первоклассную рыбопродукцию: треску и печень тресковую, морской окунь, палтус и т. д. Но только не на капитана Игоря Тарасова. Он ведет меня в штурманскую рубку.
- Видите, я делаю запись в судовом журнале: скорость и к у р с парохода!
Ну, конечно – п а р о х о д а!.. Как же еще выразится капитан старой школы?!.. Меня раздражает в нем все.
И я даю команду матросу – рулевому, Саше Старостину: следовать курсом по узкому фарватеру, который все же оставляют американцы, для не слабонервных русских моряков. По этому фарватеру, рискуя получить очередь из МЗА (малой зенитной артиллерии) ходил только капитан управления «Севрыбхолодфлот» - Игорь Тарасов.
- Штурман! – кричит мне капитан. – Обсервация через пять минут!..
- Есть! – отвечаю я.
И начинаю бегать с крыла мостика в штурманскую рубку, как спринтер, Олимпийский чемпион - Валерий Борзов.
Далее звучат команды в мой адрес: обсервация – каждые три минуты... И наконец – ежеминутно!.. Сейчас-то я понимаю, что в случае потопления нашего ТР, никакие мои обсервации не помогли бы нам.
Смотрю в пеленгатор: артиллерийские орудия главного калибра крейсеров УРО США сопровождают нас в режиме самонаведения. Признаюсь в собственных ощущениях тех лет: когда тебя сопровождают, увеличенные оптикой, жерла 250-миллиметровых орудий, становится не по себе. Плюс – противокорабельные ракеты. Главное, ты понимаешь, что все эти наши галсы – не санкционированы не только Москвой, но даже и Мурманском!..
- Ну, что, Борис Захарович, испытали?!.. Какие чувства?! – подходит ко мне капитан дальнего плавания.
Мне нестерпимо хочется послать нашего капитана на известное место - типа клотика… Но я сдерживаю себя. Выхожу на правое крыло мостика – смотрю на уплывающую за кормой базу ВМС США – Гуантанамо.
И только сейчас обращаю внимание на Государственный флаг СССР - красное полотнище, которое развевается на гафеле нашего ТР, названного в честь советского разведчика, Героя Советского Союза – ВИКТОРА ЛЯГИНА.
Не буду скрывать, когда ты с младенческих лет видишь алый стяг, воспринимаешь его, как непреложную данность. АНДРЕЕВСКИЙ ФЛАГ – это нечто другое. Это – Военно-морской стяг. Особенно – в Средиземке!!!.. О походе в Средиземное море я и пишу. А этот рассказ о кубинском рейсе – отступление. «Вставной новеллой» в искусстве называется.
ПРИМ. На Кубе никогда не запрещалась и не преследовалась деятельность масонских лож. Это единственная страна социалистического лагеря, где масонство сохранилось. На данный момент членами Великой ложи Кубы являются около 28 000 кубинцев.
А сейчас мы идем на БДК «АЗОВ», в составе группы военных кораблей Черноморского флота, чтобы принять участие в международных учениях «ИОНЕКС». С заходами в иностранные порты Италии и Мальты.
Продолжение>>>
С пятнадцати лет мне довелось не раз ходить на советских судах, под «Серпастым и молоткастым» - красным флагом СССР!.. В родном Баренцевом море, а далее – по всему миру, в качестве штурмана дальнего плавания.
Мы – члены экипажа ТР (транспортного рефрижератора), управления «Севрыбхолодфлот», и не замечали - собственного Флага. Поднимали утром и спускали вечером – даже при плавании в открытом море. Воспринимали этот уникум, как данность. Обыденное дело - при несении вахты.
Бывали и провокации, в отношении советских судов – под Красным флагом. Идем мы рейсом «Мурманск – Сантьяго-де-Куба». Впервые в жизни я узнаю, а мне двадцать лет, что кубинская Гуантанамо – это Военно-морская база США!.. Как же так, социалистическая Куба – и база Соединенных штатов Америки?!..
- Борис Захарович, - обращается ко мне капитан нашего ТР «Виктор Лягин», - проложите курс – мимо «Гуантанамо».
Я смотрю на морскую карту, и понимаю всю нелепость капитанского распоряжения. «Гуантанамо» – это штурманский кошмар.
- Игорь Александрович, - обращаюсь я к капитану. – Этот район закрыт, он объявлен районом ракетно-артиллерийских стрельб!..
Капитан – старый пижон, смотрит в бинокль на военно-морскую армаду ВМС США (крейсера УРО, эсминцы, БПК - Большие противолодочные корабли, тральщики, торпедные катера). Они стоят на рейде ВМБ США «Гуантанамо», и повторяет свою команду:
- Проложите курс, как я сказал! – я был молод, но замечаю, что на лице нашего капитана не дрогнул ни один мускул. Такой эмоции сыграть невозможно. Теперь это я понимаю, как режиссер «ВОЕН – ТВ».
Интеллигентный с виду, капитан Тарасов имел в себе железный стержень ветерана «Мурманского тралового флота». Стержень этот ставил наш теплоход под возможный удар любого огневого средства ВМС США.
- Мне известно, Борис Захарович, о запрете «НАВИМ-НАВИП» морского плавания в этом районе, - смотрит на меня лысеющий капитан. – Однако я обязан считать и народные денежки.
Позвольте мне сделать пояснение для тех, кто не посвящен в основы морского судоходства. Чтобы навредить советско-кубинскому взаимодействию, американцы закрывали огромный район Карибского моря.
В результате советские транспорты вынуждены были делать огромный крюк, в 600 морских миль, огибая квадрат ракетно-артиллерийских стрельб. Это все плохо действовало на капитанов ТР, которые везли на Кубу первоклассную рыбопродукцию: треску и печень тресковую, морской окунь, палтус и т. д. Но только не на капитана Игоря Тарасова. Он ведет меня в штурманскую рубку.
- Видите, я делаю запись в судовом журнале: скорость и к у р с парохода!
Ну, конечно – п а р о х о д а!.. Как же еще выразится капитан старой школы?!.. Меня раздражает в нем все.
И я даю команду матросу – рулевому, Саше Старостину: следовать курсом по узкому фарватеру, который все же оставляют американцы, для не слабонервных русских моряков. По этому фарватеру, рискуя получить очередь из МЗА (малой зенитной артиллерии) ходил только капитан управления «Севрыбхолодфлот» - Игорь Тарасов.
- Штурман! – кричит мне капитан. – Обсервация через пять минут!..
- Есть! – отвечаю я.
И начинаю бегать с крыла мостика в штурманскую рубку, как спринтер, Олимпийский чемпион - Валерий Борзов.
Далее звучат команды в мой адрес: обсервация – каждые три минуты... И наконец – ежеминутно!.. Сейчас-то я понимаю, что в случае потопления нашего ТР, никакие мои обсервации не помогли бы нам.
Смотрю в пеленгатор: артиллерийские орудия главного калибра крейсеров УРО США сопровождают нас в режиме самонаведения. Признаюсь в собственных ощущениях тех лет: когда тебя сопровождают, увеличенные оптикой, жерла 250-миллиметровых орудий, становится не по себе. Плюс – противокорабельные ракеты. Главное, ты понимаешь, что все эти наши галсы – не санкционированы не только Москвой, но даже и Мурманском!..
- Ну, что, Борис Захарович, испытали?!.. Какие чувства?! – подходит ко мне капитан дальнего плавания.
Мне нестерпимо хочется послать нашего капитана на известное место - типа клотика… Но я сдерживаю себя. Выхожу на правое крыло мостика – смотрю на уплывающую за кормой базу ВМС США – Гуантанамо.
И только сейчас обращаю внимание на Государственный флаг СССР - красное полотнище, которое развевается на гафеле нашего ТР, названного в честь советского разведчика, Героя Советского Союза – ВИКТОРА ЛЯГИНА.
Не буду скрывать, когда ты с младенческих лет видишь алый стяг, воспринимаешь его, как непреложную данность. АНДРЕЕВСКИЙ ФЛАГ – это нечто другое. Это – Военно-морской стяг. Особенно – в Средиземке!!!.. О походе в Средиземное море я и пишу. А этот рассказ о кубинском рейсе – отступление. «Вставной новеллой» в искусстве называется.
ПРИМ. На Кубе никогда не запрещалась и не преследовалась деятельность масонских лож. Это единственная страна социалистического лагеря, где масонство сохранилось. На данный момент членами Великой ложи Кубы являются около 28 000 кубинцев.
А сейчас мы идем на БДК «АЗОВ», в составе группы военных кораблей Черноморского флота, чтобы принять участие в международных учениях «ИОНЕКС». С заходами в иностранные порты Италии и Мальты.
Продолжение>>>
Комментариев нет:
Отправить комментарий